У статті розглянуто малорозроблені в археології палеоліту питання співвідношення теоретичного та конкретно-історичного в дослідженні проблематики антропогенезу.
Теория отображает главное в исследуемом процессе. Она имеет дело не с реальными объектами, а с особыми логическими конструктами. Для археолога работа с теоретическими объектами представляет немалые трудности, поскольку для него наиболее привычно изучение реальных предметов археологического материала. Теория рассматривает антропогенез в его наиболее общих характеристиках как особый генетический процесс становления социальности, как переходный период от царства животных к человеческому обществу. Игнорирование социально-образующей функции труда искажает сущность антропогенеза, ведет к мифотворчеству, и взгляды о том, что труд появляется внезапно в готовом виде в начале антропогенеза, — яркое доказательство этого. Становление труда следует оценивать как основу антропогенеза.
Соотношение теоретического и конкретно-исторического хорошо демонстрируется на примере позднепалеолитического населения Крыма. Материалы Крыма поднимают новые важные вопросы, имеющие не только местное, но и всеобщее значение для углубления теоретических представлений о заключительных фазах становления труда и антропогенеза в целом.
Theory reflects the main in the process under study. It deals with special logical constructions rather than with real objects. For archaeologists, the work with theoretical objects offers significant difficulties, because they are mainly accustomed to study the real articles of archaeological materials. The theory considers anthropogenesis in its most general characteristics as a special genetic process of formation of the sociality as the transient period from the animal kingdom to the human society.
A disregard of the society-forming function of labour distorts the essence of anthropogenesis and leads to the creation of myths, which is strikingly proved by the viewpoint about the abrupt appearance of labour in the ready form at the beginning of anthropogenesis.
The relationship of the theoretical and the specific-historical is well demonstrated by the example of the Late Paleolithic Crimea’s population. The Crimea’s materials raise new substantial questions of not only a local meaning, but a general one for the extension of the theoretical representations of the final phases of the formation of labour and anthropogenesis as a whole.
