Мікселліни ольвійського декрету на честь Протогена (історико-археологічний аспект)

Abstract

Зроблена спроба історичної та археологічної ідентифікації мікселлінів, що згадуються у відомому ольвійському декреті на честь Протогена, в контексті загальнополітичної ситуації у ПівнічноЗахідному Причорномор’ї та безпосереднього оточення Ольвійської держави в період початку її кризи в III ст. до н. е.

Статья посвящена идентификации миксэллинов известного ольвийского декрета в честь Протогена (IPE, I2, № 32). Со времени издания декрета в науке сформировались две основные точки зрения относительно миксэллинов, которым присущи два основных подхода в решении проблемы — этнический и социальный. Последователи этнической теории рассматривали миксэллинов как смешанную грековарварскую этническую группу, племя, народность, соседствующую с Ольвией, и даже сопоставляли их с каллипидами Геродота, которых он еще называл эллиноскифами. Сторонники иного подхода относили миксэллинов к определенной неполноправной социальной категории населения Ольвийского полиса, близкой к метекам, использовавшейся ольвиополитами в качестве наемников в военных отрядах, или считали их зависимым военноземледельческим населением, сознательно организованным по инициативе государства. Как один из вариантов возможного расселения их связывали с обитателями коллективных усадеб ольвийской хоры последней трети IV — первой половины III вв. до н. э., хотя число этих усадеб невелико и предположительная численность их жителей не может совпадать с указанным в декрете числом миксэллинов — 1500. Да и ареал усадеб никак не соответствует упоминанию о них как о жителях пограничья Ольвийского полиса. Детально проанализировав историографию вопроса, автор приходит к выводу, что данная социальная категория населения была сформирована задолго до возможной даты издания декрета, а именно, в период реколонизации сельской округи Ольвии на рубеже V—IV вв. до н. э. В географическом плане выделяются два предположительных региона, где могли быть размещены поселки, заселенные миксэллинами, в ближнем приграничье, за пределами исторически сложившейся еще в архаическую эпоху территории Ольвийского полиса: 1) Нижнее Поднепровье на востоке и 2) приморский район от устья Тилигульского лимана до Одесского залива на западе. Что касается социального положения миксэллинов, то предполагается, что это было зависимое военноземледельческое население из контингента новых греческих колонистов из Малой Азии типа клерухов, катэков и периэков, специально организованное ольвиополитами для обработки обширных сопредельных с полисом земельных угодий и охраны границ государства. Среди преобладающего эллинского населения не исключается и присутствие незначительного варварского контингента, появившегося здесь в процессе контактов в этих регионах.

The article is devoted to identification of the Mixhellenes from the known Olbian Decree in honour of Protogenes (IPE, I2, № 32). Since the Decree has been published two main points of view concerning the MixHellenes were formed which have two main approaches to the resolution of the problem: ethnical and social. The followers of the ethnical theory viewed the MixHellenes as mixed GreekBarbarian ethnic group, tribe, people neighbouring with Olbia, and they even compared them with the Callipedae of Herod whom he also called the HellenesScythians. The supporters of another approach referred the MixHellenes to a certain social category of Olbian polis population which did not possess full rights, was close to metics, and was used by the Olbians as mercenaries in military detachments; or they considered the MixHellenes as the depending military and agricultural population organized deliberately on the state’s initiative. As one of the variants of their possible settlement they were related to the habitants of collective farmsteads at Olbian chora since the last third of the 4th c. till the first half of the 3rd c. BC, though the number of these farmsteads is not great and the presumable number of their habitants can not agree with the number of the MixHellenes mentioned in the Decree, i.e. 1500. Furthermore, the area of the farmsteads does not correspond to the mentioning of them as of the habitants of the frontier of Olbian polis. Having analyzed in detail the historiography of this matter, the author comes to a conclusion that this social category was formed long before the possible date the Decree was issued, namely within the period of recolonization of the rural neighbourhood of Olbia at the turn of the 5th c. and the 4th c. BC. Two presumable areas where the settlements populated by the MixHellenes could have been located in the near frontier, outside the borders of historically established in the Archaic period the territory of Olbian polis, are determined in geographical sense: 1) the Dnipro River lower region in the east, and 2) the coastal area from the mouth of Tiligul estuary to Odesa bay in the west. Concerning the social position of the MixHellenes, it is presumed that they were the depended military and agricultural population from the community of the new Greek colonizers from Asia Minor of the cleruchs, kataeks and perioeci type, specially organized by the Olbians for working of the vast lands adjacent to the polis and for defence of the borders of the state. Among the prevailing Hellenic population, the author does not exclude the presence of insignificant Barbarian contingent which appeared here in the process of contacts in these regions.