Верхньодніпровська локальна група пам’яток трипільської культури та нові дані про зв’язки трипільців з населенням полгарської и лендельської культур

Abstract

У статті, на підставі аналізу керамічного комплексу та поховального обряду трипільських пам'яток, що досліджувались останнім часом, здебільшого у Верхньодніпровському регіоні, простежуються процеси взаємозв'язків та взаємовпливів трьох етнокультурних спільностей — полгарської, лендельської та трипільської.

Современный уровень изучения локальных групп трипольского населения требует особого внимания к периферийным (контактным) регионам, где, в силу удаленности от основного культурного массива и воздействий соседних иноэтничных племен, вырабатывались специфические черты в материальной культуре, хозяйстве, идеологических представлениях. Таким регионом является Верхнее Поднестровъе, т. е. участок бассейна реки от Большой Луки в районе с. Незвиско и выше по течению, что совпадает с географическими зонами Ополье и Расточье. Наличие здесь малоплодородных серых лесных и подзольных почв предполагает, что в прошлом территория относилась к лесной зоне, менее пригодной для ранних форм земледелия. Начало заселения трипольцами Верхнего Поднестровья относится к концу этапа ВІ/ВІІ, когда со Среднего Приднестровья сюда продвигается часть общин поздней фазы залещицкой локальной группы. Значительно расширяют свою территорию трипольские племена на этапе ВІІ и переходной фазе от этапа ВІІ к этапу СІ, но в дальнейшем количество памятников сокращается и уже к началу периода позднейшего триполья они покидают эту зону. Отличительными признаками, позволившими выделить верхнеднестровскую группу памятников, являются — небольшие поселения (до 5 га) с гнездообразным размещением жилищ; упрощенная конструкция построек малых размеров со слабо развитым интерьером; развитая кремнедобыча; почти полное отсутствие пластики, длительное сохранение в керамике «залещицких» черт и проявление влияний полгарских и лендельских гончарных традиций. Регион Верхнего Поднестровья привлекал трипольское население, видимо, залежами высококачественного туронского кремня и многочисленными выходами минеральных соляных источников. Процессы взаимовлияний, кроме керамики, прослеживаются также и в погребальном обряде. Для раннего — начала позднего триполья погребальный обряд, не считая единичных захоронений, неизвестен. Можна признать, что для трипольцев был характерен обряд, не фиксируемый археологическими методами, и, вероятнее всего, как и предполагали В. В. Хвойка, Ю. Н. Захарук, это была кремация без закапывания останков в определенных местах (могильниках). Масовые же могильники позднейшего Триполья с обрядом кремации и ингумации свидетельствуют, что уже сформировавшийся трипольский этнос, длительное время остававшийся относительно чистым, в период заката культуры начал интенсивно смешиваться с иными этносами. Могильники указывают на неоднородность состава населения, что отразилось в объединении обряда кремации с иноэтничным обычаем закапывания праха. Появление в могильниках полгарской культуры рядом с основным обрядом скорченного трупоположения трупосожжений именно на тиса-полгарском этапе (начало контактов с трипольскими племенами), позволяет предположить, что трупосожжения принадлежали трипольцам, кремированным по своему обряду, а закопанным по местному обычаю. Это же относится и к лендельской культуре, где на этапе Зимно-Злота присутствуют, как основные, погребения со скорченным трупоположением и редкие трупосожжения. Возможно, что среди упомянутых, более ранних одиночных скорченных костяков, обнаруженных в трипольском ареале, есть такие, которые принадлежали представителям полгарской и лендельской культур. Принадлежность указанных трех культурно-исторических общностей к одному и тому же хозяйственно-культурному типу способствовала развитию межкультурных связей, прежде всего, в сфере обмена сырьем и продуктами производства, а керамические «подражания» и погребальные памятники указывают и на более тесную, двустороннюю инфильтрацию древнего населения.

The present level of the study of local groups of Tripolian population requires particular attention to outlying (contact) regions where specific properties of material culture, economy and world outlook were developed as a result of their remoteness from the main cultural massif and influences of neighbour tribes of different ethnoses. The upper Dniester banks, i. e. the territory of the river basin from Bolshaya Luka near vil. Nezvisko and upstream which coincides with geographic zones Opolie and Rastochie. Low-productive grey forest and ash soils typical of this region permit supposing that in the past it belonged to the forest zone which was almost useless for early forms of agriculture. The onset of the Tripolians’ settlement in the upper Dniester territory is attributed to the end of the Bl/UD stage when some communities of the late phase of the Zaleshchitsian local group migrated there from the midDniester territory. The Tripolian tribes significantly expanded their territory at the UD stage and at the transitional phase from stage UD to stage SI, but later the number of relics shortened and by the onset of latest Tripolie the tribes left that region. Distinctive features which have permitted identifying the upper Dniester group of relics are as follows: small settlements (to 5 hectares) with nest-like location of dwellings; simplified design of buildings of small size and slightly developed interior; developed output of flint; almost complete absence of plastics; long-term retention of «Zaleshchitsian» properties in pottery and rather exhibited effects of Polgarian and Lendel pottery traditions. The upper Diester region probably attracted the Tripolian population by deposits of high-qualitative Turonian flint and numerous mineral salt sources. In addition to pottery the mutual influence is also traced in the funeral ceremony. That ceremony was unknown, if taking no account of single graves, for early and onset of late Tripolie. It may be admitted that the Tripolians had the ceremony but it cannot be fixed by the archaeological methods. Most likely, as it was supposed by V. V. Khvoiko, Yu. N. Zakharuk, it was cremation without burial of remains in definite places (sepulchres). Numerous sepulchres of latest Tripolie with a ceremony of cremation and inhumation confirm that the Tripolian ethnos which was formed and for a long period of time remained relatively pure, had begun intensively merging with other ethnoses. The sepulchres show difference in the population composition, which is confirmed by joining the cremation ceremony with burial of the remains typical of other ethnoses. Appearance of corpse cremations in sepulchres of Polgarian culture parallel with the main ceremony of writhed positions of dead bodies exactly at the Tisza-Polgarian stags (onset of contacts with Tripolian tribes) has permitted supposing that there were cremated corpses of the Tripolians who were cremated according to their rite and buried according to the local custom. The same as to Lendel culture, where at the Zimno-ZIota stage graves with writhed position of a dead body are usual and main things; cremations of corpses are rather scanty. It is quite possible that among the earlier single writhed skeletons which were found in the Tripolian region and have been already mentioned, there are such which belonged to representatives of Potgar and Lendel cultures. Affiliation of three cultural-historical communities mentioned to the same economic-cultural type favoured formation of intercultural relations, exchange of raw materials and ready products. Pottery «ivitations» and burial relics demonstrate more tight mutual infill.