"Потойбічний бенкет": набори глеків у похованнях черняхівської культури

Abstract

У контексті дослідження наборів посуду для напоїв на потойбічному бенкеті проаналізовано поховання черняхівської культури Дніпровського Лісостепового Лівобережжя, в складі яких виявлено більше одного глека.

В контексте исследования наборов посуды, предназначенных для напитков, используемых во время потусторон­ него пира, анализируются погребения черняховской культуры Днепровского Лесостепного Левобережья, в соста­ ве которых было выявлено более одного кувшина. Всего таких комплексов на сегодняшний день в черняховских погребениях известно 12 (рис. 1—2). судя по датировке, наборы кувшинов на Днепровском Левобережье появ­ ляются в первой половине iV в. н. э. и во второй половине века их количество возрастает. Они встречаются в по­ гребениях как со скифо­сарматскими, так и с германскими этническими признаками. Для этих погребений в ре­ гионе характерно наличие значительного (от 8 до 16­ти) количества сосудов в составе инвентаря. Недостаточные антропологические исследования не позволяют уверенно соотносить такие комплексы по половому признаку. с целью сравнительного анализа нами привлечены также материалы черняховской культуры — культуры сынтана­де­Муреш с територии Днепровского Правобережья, республики Молдова и румынии. Они дали сход­ ный невысокий процент наличия на могильниках погребений с наборами кувшинов, выявив одновременно не­ которые региональные особенности, относящиеся как к типам кувшинов в таких наборах, так и связанных, оче­ видно территориально близких к провинциям римской империи. Этнические признаки некоторых погребений могут указывать на то, что традиция помещения наборов кувши­ нов в состав погребального инвентаря могла не иметь этнической «нагрузки», а, возможно, была превнесена или появилась вследствии внутреннего развития. Подверждением этому может быть факт наличия наборов кувшинов практически во всем ареале культуры Черняхов — сынтана­де­Муреш. Одновременно, динамика распростране­ ния этой традиции во времени (для Днепровского Левобережья) позволяет допускать появление и развитие её с первой половины iV в. н. э. В то же время количественные и, в некоторых случаях, качественные характеристики комплектов посуды в таких погребениях склоняют к мысли о их принадлежности верхним прослойкам общества. Опосредованно в пользу этого може свидетельствовать и относительно незначительная процентная часть таких могил в общем массиве погребений могильников.

Cherniakhiv culture burials from the Forest­steppe dnipro River left bank region, which included more than one jug, are analysed within the context of study of drinking vessels sets used during the afterlife feast. there are 12 such assemblages in Cherniakhiv culture burials known today. Judging from the dating, sets of jugs in the dnipro River left bank area appeared in the first half of the 4th c. and their amount raised in the second half of this century. they are found in the burials both with the scythian and sarmatian, and with German ethnic features. such burials in the region are peculiar with the presence of a significant number of vessels (from 8 to 16) within the inventory’s structure. insufficient anthropological research does not allow the authors to attribute such assemblages by sex. in order to conduct the comparative analysis, the Cherniakhiv culture materials were also drawn: sântana de Mureş culture from the territory of the dnipro River right bank area, Moldova and Romania. they presented similar low percentage of burials with the jugs sets within the burial grounds, at the same time, showing certain regional peculiarities concerning both the jugs types in such sets, and the territorial closeness to the provinces of Roman empire. ethnic features of certain burials can show that the tradition of placing the jugs sets into the grave goods structure could have no ethnic «commitments», and perhaps was imported or appeared as a result of internal development. it can be confirmed by the presence of jugs sets, in fact, at the whole area of culture Cherniakhiv­sântana de Mureş. At the same time, the dynamics of this tradition’s spread in time (for the dnipro River left bank area) allow assuming its appearance and development since the first half of the 4th c. BC. Quantitative and in some cases qualitative peculiarities of the vessels assemblages in such burials abandon the authors to the idea of their belonging to the high stratum. it can be indirectly testified also by relatively insignificant percentage of such burials in general bulk of graves at burial grounds.