Пам’ятки милоградської культури в басейні р. Горинь

Abstract

Некоторые довоенные раскопки польских археологов и работы последнего десятилетия позволяют выделить в бассейне р. Горынь группу памятников милоградской культуры, представленную 30-ю поселениями, тремя грунтовыми и семью курганными могильни¬ками, а также шестью пунктами случайных находок керамики. Поселения расположены на высоких берегах рек и озер. Вокруг них не отмечено следов укреплений. На двух поселениях (Городок и Великий Олексин Ровенского района) проведены небольшие раскопки. Вскрыты хозяйственные ямы и остатки наземных или незначительно углубленных в землю жилищ с печами и очагами. На грунтовых и курганных могильниках, исследованных в селах Городок, Деревянное, Корост, Забороль Ровенской области и Дубой Брестской области, засвидетельствован обряд трупоположения и трупосожжения. В отдельных погребениях с трупоположениями находились от одного до четырех вытянутых костяков. Материалы милоградской культуры из памятников в бассейне р. Горынь представлены яйцевидными сосудами с неровным дном и отогнутым венчиком, глиняными грузиками, каменными терочниками, кремневыми ножами, костяными подвесками, бронзовыми и одним золотым украшениями, железными ножом и наконечниками копий. Некоторые особенности керамики и погребального обряда в низовьях р. Горынь позволяют выделить особую группу памятников типа могильника у с. Дубой. Основным занятием племен милоградской культуры в бассейне р. Горынь было, очевидно, скотоводство. Доказательства существования земледелия пока отсутствуют. Ближайшие аналогии описанному материалу известны на памятниках милоградской культуры Южной Белоруссии и северной части Житомирской области. Однако памятники Горыни отличаются от белорусских рядом своеобразных признаков (отсутствие укрепленных поселений, погребения с трупоположениями, примесь кремния в тесте сосудов, наличие кремневых орудий), что позволяет рассматривать их в качестве локального или хронологического варианта упомянутой культуры. Имеющиеся в нашем распоряжении материалы не дают основания для их датировки, однако ряд соображений позволяет отнести их к более раннему времени, чем памятники Белоруссии, датирующиеся VI—I ст. до н. э.