To analyze the very early changes of diastolic LV function during and after chemotherapy (CT) in patients with newly diagnosed acute leukemia. Methods: 26 patients with acute leukemia have been studied. The cardiac echo evaluation was performed at the baseline (before CT), after the first CT (mean cumulative anthracyclines dose 136.3 ± 28.3 mg m–2), after the last CT (mean cumulative anthracyclines dose 464.3 ± 117.5 mg m–2) and circa 6 months after the completion of CT. Results: We found a significant decrease in LVEF (65.3 ± 4.5% vs 60.2 ± 5.7%, p < 0.01), the fractional shortening of the LV (34.8 ± 3.7%, vs 29.5 ± 5.0%, p < 0.01), but the mitral flow rapid filling velocity (E-wave) was not changed (0.74 ± 0.18 ms–1, vs 0.67 ± 0.17 ms–1, p ns), and atrial filling velocity (A-wave) increased (0.66 ± 0.15 ms–1 vs 0.78 ± 0.18 ms–1, p < 0.01). E/A ratio significantly decreased (1.18 ± 0.35 vs 0.89 ± 0.27, p < 0.01). IVRT increased (71.5 ± 11.6 ms vs 84.0 ± 11.6 ms, p < 0.01). DT E-wave velocity increased (162.3 ± 25.8 ms vs 206.7 ± 25.5 ms, p < 0.01). After the first CT, the signs of LV diastolic dysfunction were detected in 5 (19.2%) patients. 6 months after the last CT, two of these patients (7.7%) developed LV systolic dysfunction with the clinical symptoms of heart failure. Six months after the last CT, 12 (46.2%) patients developed the signs of LV diastolic dysfunction. Conclusion: Chemotherapy can induce early changes of diastolic left ventricular function. We consider using Doppler echocardiography as the election tool not only for baseline cardiologic screening but also for the monitoring of the earliest subclinical signs of cardiotoxicity.
Цель: проанализировать ранние изменения диастолической функции левого желудочка (ЛЖ) во время проведения
химиотерапии (ХТ) и после ХТ у больных с первичнодиагностированной острой лейкемией. Методы: обследованы
26 больных с острой лейкемией. Эхокардиограммы снимали до ХТ, после первого курса ХТ (среднее значение суммарной
дозы антрациклинов 136,3 ± 28,3 мг м-2), после окончания ХТ (среднее значение суммарной дозы антрациклинов 464,3
± 117,5 мг м-2) и через 6 мес после завершения ХТ. Результаты: выявлено значительное уменьшение фракции выброса
ЛВ (65,3 ± 4,5% против 60,2 ± 5,7%, p < 0,01), фракции укорочения диастолы ЛЖ (34,8 ± 3,7% против 29,5 ± 5,0%,
p < 0,01). Скорость наполнения митрального потока (E-волна) не изменялась (0,74 ± 0,18 мс–1против 0,67 ± 0,17 м с–1), и
предсердная скорость наполнения (A-волна) повышалась (0,66 ± 0,15 мс–1 против 0,78 ± 0,18 мс–1, p < 0,01). Отношение
E/A существенно уменьшалось (1,18 ± 0,35 против 0,89 ± 0,27, p < 0,01). Время изоволюметрического расслабления
увеличивалось (71,5 ± 11,6 мс против 84,0 ± 11,6 мс, p < 0,01). Время замедления кровотока E-волны увеличивалось
(162,3 ± 25,8 мс против 206,7 ± 25,5 мс, p < 0,01). После первого курса ХТ признаки диастолической дисфункции ЛЖ
выявлены у 5 (19,2%) больных. Через 6 мес после окончания ХТ у 2 больных (7,7%) развилась систолическая дисфункция
ЛЖ с клиническими симптомами паралича сердца, а у 12 (46,2%) больных выявлены признаки диастолической дисфункции
ЛЖ. Выводы: ХТ может вызывать ранние изменения диастолической функции ЛЖ. Предлагается использовать
эхокардиографию Допплера не только для предварительного скрининга, но и для мониторнига ранних субклинических
признаков кардиотоксичности.
